Характерной чертой внутриполитической жизни в Ираке в первой половине 1968 г. была обстановка напряженности и недовольства широких слоев населения политикой правительства. В мае 1968 г. президент Ареф, опасаясь потерять власть, отсрочил еще на два года выборы в парламент, выработку и введение в действие достоянной конституции. Эти решения практически положили конец всяким иллюзиям относительно намерений правительства решить положительно курдский вопрос и вызвали отрицательную реакцию у руководства ДПК. Барзани немедленно отозвал из состава правительства двух курдских министров. Он несколько раз обращался к правительству с меморандумами, в которых довольно резко указывалось, что "курды не будут ждать милости от правительства сложа руки" [Цит. по: 29, с. 277]. "Война за автономию, - предупреждал он, - будет возобновлена, если правительство не выполнит положений "баззазовского соглашения" [Цит. по: 29, с. 277].
Весной 1968 г. в быстром темпе следовали друг за другом правительственные кризисы. Число политических деятелей-"подходящих" кандидатов в члены правительства все больше сокращалось. Одни под различными предлогами уклонялись от такой "чести", другие открыто примкнули к оппозиции.
14 апреля тринадцать отставных генералов, в том числе два бывших премьер-министра, представлявших почти все оттенки националистически настроенного высшего офицерства, опубликовали совместный манифест. В этом документе они требовали возвращения к конституционной жизни, настаивали на подготовке парламентских выборов, осуждали личную власть в стране, ее изоляцию от народа и ее неспособность осознать масштабы палестинского поражения. В числе основных требований, выдвинутых в этом манифесте, было и требование "разрешить курдскую проблему разумным, мирным путем" [Цит. по: 29, с. 277]. Следует отметить, что с таким требованием выступали деятели, многие из которых были либо непосредственными участниками выработки и осуществления планов войны в Курдистане, либо поддерживали "крестовый поход" против Барзани. Цель многих авторов этого манифеста была проста: добиться смены правительства любыми средствами. В таком случае нельзя было не воспользоваться таким "ходким" с точки зрения политической борьбы в Ираке аргументом, как курдский вопрос. Призывы вернуться к парламентской жизни, разрешить курдский вопрос, "трезво оценить" последствия "шестидневной войны" должны были обеспечить авторам манифеста успех в борьбе за власть в стране. В сплочении усилий оппозиционно настроенных высших офицеров ведущую роль играл генерал Ахмед Хасан Бакр, который выступал с критикой политики правительства по ряду вопросов, в том числе и по курдскому.
Весной 1968 г. развернула активную деятельность нелегальная организация молодых офицеров "Арабское революционное движение", ставившая своей целью свержение существующего режима силой. Для подготовки переворота руководители этой организации заместитель начальника второго бюро разведки полковник Абд-ар-Раззак ан-Найеф и командующий президентской гвардией генерал Ибрагим Абд-ар-Рахман Дауд установили связь с руководителями партии БААС - генералами Ахмед Хасан Бакром, Салехом Махди Аммашем, Харданом Тикрити и с группой консервативных офицеров, возглавляемой генералом Абдель Азизом аль-Окайли. Оппозиционеры-военные выступали против правительства Арефа-Яхьи по различным причинам. Офицеры-"каумисты" были недовольны им из-за того, что оно не предпринимало никаких конструктивных шагов для достижения арабского единства. Офицеры-баасисты были настроены враждебно из-за брата Арефа Абдель Салям Арефа, ликвидировавшего правление БААС в 1963 г. Офицеры старой "нурисаидовской" английской школы были недовольны внешнеполитической ориентацией Арефа и его, пусть половинчатыми, атаками на "Ирак петролеум компани". Офицеры, отражавшие интересы буржуазно-либеральных кругов, отвернулись от Арефа после того, как он заставил их кумира - Баззаза оставить пост премьер-министра. Сторонники возобновления войны против курдов во плаве с Окайли не могли простить Арефу того, что он противился этому. При наличии такой оппозиции оправа и отсутствии поддержки со стороны трудящихся масс, левых партий и организаций судьба правительства Арефа-Яхьи была предрешена. Речь шла о том, какая именно из соперничающих группировок его свергнет.
Какова была позиция курдов по отношению к планам свержения правительства Арефа-Яхьи? У руководителей курдского революционно-демократического движения было более чем достаточно оснований также быть недовольными режимом Арефа-Яхьи. Поэтому они далеки были от мысли оказать какую-либо поддержку режиму.
Положение в Курдистане было весьма тревожным. Затяжка с выполнением положений соглашения от 29 июня не оставляла сомнений в том, что правительство хочет лишь выиграть время. В среде курдских борцов за автономию все больше утверждалась мысль о том, что при режиме Арефа-Яхьи вооруженная борьба остается единственным средством достижения целей курдского национального движения.
Оппозиционные группы, готовившие переворот, учитывали недовольство курдов политикой режима Арефа-Яхьи и рассматривали его в качестве одного из главных факторов, обеспечивающих их успех.
17 июля 1968 г. на рассвете офицеры из "Арабского революционного движения" совместно с военными, принадлежавшими к партии БААС, захватили власть [27, с. 52]. Багдадское радио сразу же заявило сообщило об очередной "революции". На этот раз партия БААС "взяла власть и покончила с коррумпированным и слабым режимом, который представляла клика невежд, безграмотных корыстолюбцев, воров, шпионов и сионистов" [Цит. по: 3]. Был образован новый Совет революционного командования, председателем которого, а также президентом страны, стал генерал Ахмед Хаса аль-Бакр. Ареф сдался заговорщикам и был выслан в Лондон. Созданный после переворота Совет революционного командования (СРК) назначил генерала Ахмеда Хасана Бакра президентом республики [27, с. 52-53]. Через 14 дней после переворота, 30 июля 1968 г., Найеф, Дауд, а до этого и министр иностранных дел Насер аль-Хани, входившие в организацию "Арабское революционное движение", были отстранены от власти. Ахмед Хасан Бакр стал одновременно главою государства, премьер-министром и главнокомандующим иракскими вооруженными силами [29, с. 279].
Правительство генерала Ахмед Хасана Бакра было составлено целиком из членов партии БААС. Оно опубликовало программу действий, в которой определялись задачи в области внешней и внутренней политики, особо не отличавшиеся от задач предшествующих кабинетов.
Правда, к власти в результате вновь пришла шаткая коалиция из баасистов и военных, так что важнейшие посты премьера и военного министра получили не-баасисты. Но не прошло и двух недель, как баасисты, в отличие, опять-таки от 1963 г., умудрились легко переиграть своих "товарищей" из генералитета, выманив за границу министра обороны Дауда, а затем насильно выслав премьера Найифа и таким образом полностью овладев положением в стране. Переворот не только не сопровождался репрессиями, а наоброт - всеобщей амнистией, под которую попали и курды, были обещаны широкие демократические свободы, выборы парламента и т.д. В частности, было обещано мирное решение курдской проблемы, причем курды объявлялись "товарищами арабов в составе иракской государственности" [Цит. по: 29, с. 280]. В общем, ничто не предвещало, что открывается самая мрачная и кровавая страница в истории Ирака. И никто не обратил внимания на тот факт, что заместителем председателя СРК стал мало кому известный штатский родственник Бакра, некто Саддам Хусейн [27, с. 54].
Совет революционного командования сразу же изложил программу своих действий: проведение радикальной аграрной ренформы, антимонопольного курса в нефтяной промышленности, мирное решение курдского вопроса, достижение арабского единства [27, с. 53]. Однако несмотря на это после переворота 17 июля 1968 г. отношения между лидерами курдского революционно-демократического движения и правительством характеризовались взаимным недоверием. Правительство первоначально не предприняло каких-либо обнадеживающих мер по решению курдского вопроса, могущих рассеять недоверие и скептицизм лидеров курдского движения. В качестве примера можно привести новую временную конституцию Иракской республики, принятую в сентябре 1968 г., взамен временной конституции 1964 г. Даже при беглом знакомстве с положениями этой конституции нетрудно убедиться в том, что многие заявления руководителей нового правительства носили эфемерный характер. Конституция запрещала деятельность всех политических партий, за исключением партии БААС, в руках которой сосредоточивалась вся власть. В Совет революционного командования, фактически являвшийся высшим органом власти, входили только лидеры партии БААС. Новая временная конституция не содержала конкретных положений относительно автономии курдов, хотя формально правительство заявило о своем намерении признать национальные права курдов. Но в то же время, например, революционно-демократическая партия Курдистана - ДПК, которая отражала национальные интересы курдов, не получила права свободной деятельности [29, с. 282].
Тем не менее действия БААС отличались большей гибкостью, чем действия предшественников: сразу же после июльского переворота из тюрем были освобождены сотни демократов и коммунистов, амнистированы военнослужащие, отказавшие участвовать в антикурдской войне, восстановлены на работе многие служащие, уволенные по политическим причинам и т.д. [27, с. 53].
Новое правительство продолжило переговоры с курдами, но признать "баззазовскую платформу" не смогло, а для Барзани это было первоочередным условием. В сентябре переговоры зашли в тупик, и в ноябре возобновились военные действия, причем курды взорвали несколько нефтяных установок в Киркуке.

Генерал Барзани и его пешмарга